Место прощания и утешения

Живой уголок удивляет всех, кто впервые приходит в Первый московский хоспис: волонтёров, студентов, родственников пациентов.
Он был спланирован по опыту английского хосписа. Но самое важное не в том, что в хосписе может быть место птицам и кролику. Место было выбрано ещё Верой Васильевной Миллионщиковой, и не просто так.
 
Это пространство жизни и радости буквально граничит с прощальной комнатой. Между ними — только небольшой диван.
 
 
Порой не все близкие, друзья и коллеги помещаются в небольшой комнатке, куда привезли только что ушедшего из жизни человека. Он будто бы ещё спит на кровати. Часто у людей просто нет душевных сил, чтобы зайти туда.
 
У родственников есть несколько часов для того, чтобы принять мысль: и они, и врачи сделали всё возможное, чтобы человек ушёл достойно и без боли, чтобы просто побыть рядом.
Без этого может остаться мучительное ощущение, что ты что-то не успел, сразу погрузился в рутину с ворохом документов.
 
Выходя из прощальной комнаты, родственники присаживаются на диван, потому что сил нет. Перед ними — клетки с поющими амадинами, попугаями, перебирающими друг другу пёрышки, бегающими в колесе грызунами и другой живностью.
Это звуки, которые напоминают человеку о жизни и дают возможность собраться с силами, чтобы идти дальше.
 
Наши волонтёры, которые помогают в зооуголке (в хосписе их прозвали зооволонтёрами) уже знают, что если рядом с ними на диване сидит кто-то из посетителей, то уровень деликатности поднимается до невероятной высоты, — и мы за это им очень признательны.
 
 
Дилноза, координатор помощи Первому хоспису рассказывает:
«Признаюсь, я испытывала иногда некоторое не выдаваемое, но всё же замешательство, когда в живом уголке одновременно находились люди в горе и кто-то из гостей, удивляющийся необычным птицам.
Но один случай всё расставил по своим местам.
 
Близкие пациента, который находился в хосписе уже длительное время, и родственники больного, который был в хосписе всего несколько часов — это совершенно разные по степени готовности и принятия ситуации люди.
 
Однажды в хоспис госпитализировали мужчину. Он прожил несколько часов. И его семья, — это невероятной красоты жена, дочь и внучка (около 2 лет), — были совсем не готовы к этому. Дочь была совершенно раздавлена горем и не могла контролировать себя. Мы все очень волновались за неё. Они не могли находиться в прощальной комнате, они не могли оставаться в хосписе, но и уехать они тоже не могли. Маленькая внучка совсем не понимала что происходит, только пугалась состояния мамы. Даже медсёстры к дочери только что умершего мужчины не могли подступиться: любая попытка молчаливого или ещё какого-либо участия воспринималась болезненно. Я в тот момент должна была кормить и поить наших питомцев. Мне было неловко «путаться под ногами». Но птиц нужно было покормить. А девушка в слезах то заходила, то выходила из комнаты прощания, потому что там она уже не могла найти отца. Девочка в это время больше интересовалась ёжиком, кроликом, птичками, и непоседливыми дегу. Когда она расспрашивала маму о ком-то из них, мама утирала слезы и невпопад что-то отвечала. Я услышала их разговор и дополнила её ответ рассказом про ёжика. Предложила его погладить, ответила что-то про их корм. И спустя недолгое время мы обнаружили себя болтающими про жизнь этих крылатых и хвостатых. Молодая мама успокоилась, насколько это возможно, они просидели какое-то время на этом диване, мы вызвали им водителя для их машины, и они уехали.
 
И ещё я как-то привела в хоспис свою кошку. Была холодная зима, и кошка была в шубке. И мы в гардеробной переодевались с ней вместе. В этот момент приехала машина, привезли мужчину на каталке, за ним вошла женщина (жена, как выяснилось потом). Она зашла с белым, застывшим лицом, начала снимать пальто и тут увидела мою кошку. Она вдруг сказала «ой» и краска ударила ей в лицо, а из глаз полились слёзы. Она гладила кошку и плакала. Потом собралась с силами и пошла за мужем. В стационар она вошла уже другой».
 
 

Задайте вопрос