Ничего не нашлось
Попробуйте ввести другой запрос
#Хосписэтопрожизнь — Света Семёнова
Координатор должен успевать всё: встречать и провожать волонтёров, поправлять мятые подушки в холле, передавать вещи и расходные материалы от благотворителей, организовать концерт, побыть рядом с родственником пациента, выслушать или узнать о желаниях или тревогах. Он вместе с волонтёрами отвечает за атмосферу в хосписе: уютную и не страшную.
Света — координатор фонда в одном из отделений Центра паллиативной помощи. Мы спросили её, что удалось узнать за полгода работы и помощи неизлечимо больным людям.
• • •
Знаете, когда в работе на чём-то «спотыкаешься»? Однажды на несколько дней мне стало стыдно, что я здоровая и нарядная. Хожу по коридорам Центра паллиативной помощи. Ещё как-то я начала стыдиться того, что люди благодарят меня за простые вещи: тарелку супа, ходунки, пироги, за болтовню на прогулке. Я же ничего не сделала — можно сказать, просто принесла это всё как курьер. Хотелось сбежать. Но потом я с собой договорилась: если бы я лежала на их месте, и мне бы что-нибудь принесли — я бы тоже сказала спасибо.
В заповедях хосписа говорится, что в хосписе нет лишних или ненужных мелочей. Для меня это история про сейчас: про те же пироги, про попить, про носки, про зубные щётки. Про трусы, если хотите. Надо дать эти мелочи сейчас, потому что завтра может не быть.
Люблю это место за бытовые сценки: радостные, трагикомичные, абсурдные, трогательные. Бывает, как в кино — готовая зарисовка, не прибавить, ни убавить. Жаль, нет времени записать. Одна чудная старушка с деменцией говорит мне: «Смотри, Пётр Ильич идёт по коридору. В золотой шапке, с поддувалами». А в коридоре нет никого. Я её переспрашиваю, а она презрительно так смотрит на меня и отвечает: «Ты что, не знаешь что такое поддувалы?»
Бывает, что пациент «выбирает» тебя. Даже плохо говорящий, ухудшающийся, но ты его начинаешь понимать. По взгляду, например. Можно сказать, что «мы друг друга увидели», но это, скорее, больше чем про взгляд. Был момент: я подхожу к женщине, которая уже не может говорить, а она начинает плакать, разворачивает мою ладонь кверху и показывает, как будто курочка клюёт. А я не игнорирую, а пытаюсь понять. Сначала пытаюсь спросить у неё, потом у персонала, если и они не считывают — найду способ, чтобы она, например, смогла написать на листке.
Вот как понимают детей? Когда я не знаю — я спрашиваю, когда я не уверена — я спрашиваю. Так и тут. Например, сидит ребёнок (или взрослый) обиженный, ершится, а я: «Можно тебя обнять?». Мне не отказали почти ни разу.
Когда-то я прочла в одной книге: «Как успокоить плачущего? Плакать вместе с ним». Я это понимаю не в буквальном смысле. Это просто быть рядом, полнота присутствия. И это очень индивидуально: кому-то одно, кому-то другое. Тут идёшь не от головы, а на ощупь.
Одна женщина тяжело переживала потерю дочери, плакала непрерывно, к ней совсем было невозможно подступиться.
Я: «Можно вас обнять?»
Она: «Нет»
Пауза.
А она ходит туда-сюда, туда-сюда: «Мне хочется...»
Я: «...Спрятаться?»
Она кивнула.
Когда бывает «провисла», — устала, нет настроения, не в тонусе, — я стараюсь так и говорить, не притворяться. И я не рассуждаю так, что пациенты могут поднять настроение. Нужно уметь выносить себя за скобки. И да, большое значение имеет наша координаторская комната — пообщались друг с другом, сбросили с себя всё, перезагрузились.
Волонтёрам я могу посоветовать не делать того, к чему вы не готовы. Это не про смелость или трусость, а про здравый смысл. И всегда надо узнавать и уточнять у координаторов, и сотрудников простые, но важные вещи: нельзя, например, страховать пожилого человека при ходьбе за халат — его можно просто не удержать.
Однажды я кормила пациента, и услышала, что у пациентки за моей спиной рваное дыхание. А ей просто было страшно, плохо и одиноко. Я посидела с ней, и за 5 минут она успокоилась.
Очень хорошо помню одного мужчину, мы поздравляли его с днём рождения, и это был последний день, когда он был бодрый и радостный. Но он уже не говорил. Рядом с ним была жена. Мы поздравляли его с врачами, принесли пирог и свечки, подарили ему, кажется, радио, и жена была такая довольная. Он ей показал жестами, что хотел бы сыграть на губной гармошке — а она объяснила, что ещё во время оккупации его научил играть на гармошке солдат-немец. И с тех пор мужчина собрал целую коллекцию.
• • •
Если вы желаете стать волонтёром нашего фонда в хосписе и не только – отправляйте письмо на vera.volunteers@gmail.com
Спасибо!