Сегодня – день памяти основателя Первого московского хосписа Веры Васильевны Миллионщиковой

Ровно 4 года назад ушла из жизни Вера Васильевна Миллионщикова - основатель и главный врач Первого московского хосписа. В ее честь назван наш фонд, которым руководит младшая дочь Веры Васильевны - Нюта Федермессер: «21 декабря. Такой же день, как другие. Так же будет звонить телефон, как и в другие дни, но очень многие будут звонить, чтобы сказать, что помнят маму... что очень ей благодарны, что она помогла, поддержала, была рядом, поняла, так правильно все сказала... 4 года назад мама умерла. (Такие тяжелые слова, даже не знаю, что труднее - произнести их, написать или увидеть написанными). 4 года она со мной, но до нее нельзя дотронуться. И это самое тяжелое. Нельзя лечь к ней, уставшей после работы, под теплый бок. Нельзя стряхнуть ей крошки с кофты. Нельзя дать ей чашку с чаем, который всегда не такой, как она хочет: то мало сахару, то много лимона, то зачем до краев, то неужели кипятка жалко. Нельзя просто слушать, как она шумно сопит во сне и жалеть и злиться, что на хоспис у нее время есть, а вот со мной поговорить - так она дрыхнет. Нельзя погладить ее руки (я лучше всего помню и хочу потрогать именно руки, и всегда ухоженные и очень красивые ногти). Я всегда любила трогать ее руки, а она всегда смотрела на них грустно и говорила: огромные акушерские руки, всегда их стеснялась. А позже стала говорить: ужас, да, какая сухая пергаментная кожа, и старческие пигментные пятна, смотри, все морщинится... Мои самые любимые и очень теплые всегда руки. Руки с сигаретой, руки с зажатой кухонной тряпочкой, с мобильником под ладонью, с сигаретой, с чашкой кофе, с маленьким ножиком для фруктов, с сигаретой, с книжкой, просто руки на столе, под щекой когда спит, руки с нейродермитом, с сигаретой, руки с морщинками, с пигментными этими пятнами, с инструкцией от лекарства, и все же с сигаретой... Я все же стараюсь вспоминать и рассказывать детям и про другую бабушку Веру. Не ту, которой не хватает мне, мудрую и спокойную, а ту, которая могла бы быть у них. Бабушку без правил, бабушку хулиганку, бабушку, с которой я каталась с горки на попе (в любом пальто), бабушку, с которой мы воровали кукурузу и яблоки, бабушку, которая всегда принимала гостей, пела матерные частушки, а еще знала тысячи самых странных песен из ее больнично-лагерного детства (про зарядку, про библиотеку, про пионеров, про войну с фашистами). Бабушка, которая всегда заступится, поддержит, не выдаст секрет, будет платить «зарплату», и будет вместе нарушать родительские запреты. Я стараюсь рассказывать им про бабушку, которая обожала дедушку, которая ради него полностью изменила свою жизнь, которая стала лучшим другом для всех его друзей, которая всегда была уверена, что он уйдет первым, и именно ей, а не ему, придется страдать в одиночестве... Мне до слез приятно видеть в детях мамины черты: ее силу в Мишке и ее чуткость в Левке, я с гордостью говорю всем, что Мишкин гонор - это бабушкиверино казачье наследие. Я верю, что если надену ее кольцо или дубленку, то день сложится. Сегодня слушали дома мамины любимые песни. А вот у этой она всю жизнь мечтала запомнить слова, но запомнила только первый куплет, а дальше все равно только плакала... Послушайте, это прекрасные сестры Бери».