«‎В голове пронеслось: “Может, завтра утром?” Но вслух сказала: “‎Конечно, погуляем, Василий Андреевич”»‎

03.07.2025 12:00:00

В работе с неизлечимо больными людьми ценна каждая минута. То, что мы откладываем на завтра, пациенту хосписа важно сделать сегодня — сейчас. 

Сегодня старший координатор филиала «‎Савеловский» Надежда делится личной заметкой о том, как одна встреча в хосписе в очередной раз напомнила ей о главном. Это история о страхе ошибиться, поиске сил и, конечно, том самом ‎сейчастье — простых радостях, которые не могут ждать.

Поддержать фонд «‎Вера»‎ можно здесь. 

Мне всегда страшно ошибиться. Не в жизни. В хосписе. Фраза «Второго шанса умереть у человека не будет» — будто отпечаталась в голове навеки вечные.

Последнее время я всё бегу, пытаюсь успеть, ничего не упустить, — ведь завтра опять будет много всего. Люди в стационаре всегда спасали меня от выгорания, дарили смыслы, давали сил… Важно быть рядом, видеть в пациенте живого человека, — по-другому для меня невозможно.

Вторая и очень любимая фраза, которая, надеюсь, всегда будет помогать, — слова главного врача Самарского хосписа Ольги Васильевны Осетровой: «У постели больного всё не важно…»‎ 

В хосписе «Савёловский» я недавно. Большое учреждение паллиативной помощи очень отличается от обычного хосписа, к которому я привыкла. Здесь, кажется, я не могу сказать, что время течёт медленнее, — здесь бежать приходится быстрее. Возможно, я научусь замедляться и тут, очень-очень стараюсь. Но пока — как есть. 

Каждую пятницу ровно в 15:30 в гостиной «Савёловского» волонтёры накрывают стол с вкуснейшими блюдами и ждут гостей. Это встреча для родственников пациентов — поддержка тех, кто постоянно у постели своих любимых, тех, чей мир схлопнулся до размера палаты.

Вчера гостей почти не было, и мы уже хотели начать уборку, как в холл вошла заведующая стационаром Елена Васильевна и спросила:

— А вы только родных тут принимаете? А то у меня в отделении Василий Андреевич, очень бы вас попросила с ним посидеть, развлечь беседой. Тяжело ему.

Пока мы шли к нему в палату, рассказала, что пациент поступил недавно, наотрез отказывается от кислородного концентратора, а уговоры и объяснения приводят его почти в бешенство.

Василий Андреевич, тяжело дыша, сидел у распахнутых окон. Елена Васильевна довольно быстро уговорила его спуститься со мной в гостиную, «разрекламировав» наше мероприятие. Спустились. Волонтёр Света заботливо налила зеленый чай в красивую чашку и начала беседу, словно они были давними знакомыми.

Прошёл еще примерно час… Вдруг Василий Андреевич посмотрел на меня серьёзно, с вызовом даже — кажется, он вообще не привык, чтобы кто-то ему перечил; однако, за столом с нами он был неизменно вежлив: «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры».

— Вы погуляете со мной?!

— Сейчас?

День был сложный. И очень длинный. Признаюсь, мечтала уехать пораньше домой и лечь спать — желательно на неделю, но хотя бы до следующего утра. Всего на секунду в моей голове пронеслось малодушное: «Может быть, завтра утром всё-таки?» Но вслух я сказала: «‎Конечно, но нужно одеться и предупредить медиков, что мы на прогулке»‎.

Василий Андреевич тяжело дышал. Было ясно: выйти на свежий воздух — то, что ему нужно именно сейчас. Я пошла искать медсестру.  Та была «в мыле»: тёрла полы и попутно следила за пациентом в палате рядом. Глаза её расширились от моего сообщения, и она уже собиралась, кажется, высказать всё, что подумала в ту секунду. Но я её опередила: сказала, что сама его отвезу и погуляю — выдох облегчения вместо тысячи слов. Она помогла нам с одеждой, принесла пледы, и мы двинулись на воздух. Кажется, легче дышать стало всем.

«Я всё время сижу перед открытыми окнами, даже гулял один раз», — сказал Василий Андреевич. Он закрывал глаза, потом вздрагивал, опять закрывал. Дыхание стало ровнее. Вдруг он открыл глаза и спросил, мне показалось, даже немного зло:

— Почему вы мне помогаете? А почему та девушка со мной разговаривала? Кто вы такие?

Я улыбнулась и стала рассказывать о волонтёрах, для чего они приходят и что делают. Старалась говорить мягче, медленнее. Он открывал, закрывал глаза.

— Допустим. Но почему эта волонтёр Света захотела мне помочь?

— Потому что вам это было нужно.

Помолчали.

— Вы можете еще посидеть со мной? А завтра мы сможем погулять?

— Конечно, я посижу с вами! Завтра с вами будет Артём, вы обязательно погуляете. А мы встретимся послезавтра, в воскресенье.

Потом мы неспешно возвращались, и я рассказывала про Веру Васильевну Миллионщикову, про фонд «Вера»...

Василий Андреевич не захотел сразу вернуться в палату. Я отвезла его в холл, по его просьбе открыла все окна, попрощалась и с тяжёлым сердцем пошла помогать волонтёрам наводить порядок.

Вернулась домой совсем поздно, но поспать так и не получилось. Сон был тревожным: я просыпалась, засыпала, — и так по кругу.

На следующий день Василия Андреевича не стало. Я с ним больше не увиделась. Координатор Артём успел пригласить батюшку, чтобы тот пособоровал.

Я очень сожалею о своем малодушии в тот момент, когда мне хотелось отказаться от прогулки, но в то же время радуюсь, что наша прогулка всё же случилась.

А ведь я могла и не успеть. Могла ошибиться…